"Под водой убивает паника": технический дайвер из Ялты рассказал о секретах своего увлечения

А также о паруснике капитана Блада, трудностях погружений и специфике Черного моря.

Игорь Зорин – технический директор общественной организации "Акватекс", погружается на большие глубины в Черном море уже 13 лет, и хобби постепенно превратилось в профессиональную деятельность.

Игорь Зорин на Адриатическом море. Фото из личного архива

– Как пришла идея заняться таким хобби?

– Это хобби у меня было давно, но теперь оно практически трансформировалось в работу. Были до этого несколько общественных организаций, и сейчас я работаю с ОО "Акватекс" и общественной организации Федерация подводной деятельности России, которую в Крыму возглавляет Алексей Черняк, а "Акватекс" в Ялте возглавляет Юрий Ломенко. В этих организациях я являюсь техническим директором. Занимаюсь техническим дайвингом – этот термин подразумевает погружения с достаточно длительной декомпрессией, в условиях холодной воды и ограниченной видимости – то, что кардинально отличается от обычного рекреационного дайвинга. Мы используем ребризеры – дыхательные аппараты замкнутого цикла и специальные газовые смеси для дыхания – обычно гелиевые. Чаще всего это глубины свыше 60 метров. Максимальная глубина, на которую я погружался, 140 метров. Мне это очень интересно – наше Черное море, это практически музей.

– Чем занимаются ваши общественные организации – для чего ныряете?

– Наши "Акватекс" и Федерация подводной деятельности России организуют экспедиции по поиску в Черном море затонувших кораблей и самолетов времен Великой Отечественной войны. Мы находим на дне эти "рэки"(wreck — кораблекрушение. англ), как их называют дайверы, и исследуем их. Это очень интересно, в равной степени как и опасно. Отсутствие кислорода и сероводород на глубине прекрасно консервирует "рэки", а ведь это наша история. К примеру, в районе Ялты на дне лежит военное транспортное судно – "Работник". Мы на него ныряем с 2006 года. Утонул этот корабль примерно в ноябре 1941 года. Он вез груз авиамастерских в Севастополь, лежит на траверзе мыса Ай-Тодор. На его борту находятся несколько "полуторок", останков людей не видно – вероятно, экипаж спасся. Он затянут тралами, сетями, стоит на ровном киле. Но он очень сложный для погружения – глубина достаточно большая, 111 метров, сильное течение. Доступен только серьезным профессионалам.

Фото: из архива Игоря Зорина

– Для погружения на большие глубины нужно специальное оборудование?

– Конечно. Оно может быть разным – дыхательные аппараты как закрытого цикла, так и открытого. Большое количество баллонов. Я ныряю уже больше 13 лет на закрытом цикле – ребризере.

Фото: из архива Игоря Зорина

– Он сложнее в эксплуатации, но на мой взгляд, для технических погружений подходит больше. Конечно, все аппараты мы дорабатываем под себя, реконструируем. У меня уже сложился определенный протокол погружений для Черного моря, разрабатывали его путем проб и ошибок. К сожалению, было и несколько несчастных случаев. Несколько жертв на моей памяти и в нашем клубе, и в других клубах. Все они были хорошими пловцами, но к сожалению, трагедии случаются.

– В чем причина трагических случаев?

– Это сложное Черное море. Возможно, собственные ошибки, возможно - неисправность оборудования. Не считаю корректным комментировать эти ситуации.

– А самому приходилось попадать в подобную ситуацию под водой?

– Было несколько случаев в моей практике погружений. Тогда не было страшно, страшно обычно становится потом, когда ты понимаешь, что тебе повезло. Страшно было как раз на судне "Работник" – сильное течение и отказ оборудования. И в чем-то моя ошибка. Но есть определенный алгоритм действий в подобных ситуациях, когда ты ныряешь на ребризере. Так как меня хорошо учили, и я долго тренировался, весь алгоритм выполнил и мне повезло. Но причиной все равно была моя ошибка. Под водой в первую очередь убивает паника.

Фото: из архива Игоря Зорина

– А где учат на водолаза или техно-дайвера?

– В Крыму есть несколько инструкторов. Если мы говорим о техническом дайвинге, то можно упомянуть Оксану Истратову, Сергея Зайцева, да пожалуй и все. Мы не являемся водолазами в полном смысле термина, мы являемся техническими дайверами. С профессиональной точки зрения мы – любители. Но при всем при этом мы можем выполнять определенные виды работ, которые не сертифицированы. В чем-то мы можем превосходить тяжелых официальных водолазов. За счет опыта, собственных наработок, более гибкого подхода и постоянного движения вперед. Вырабатывается свой протокол погружения, использования ходового конца. К сожалению, у нас нет таких больших судов, как у профессионалов – с барокамерой и другими приборами. Тем не менее мы как-то решаем эту проблему. У меня десятиметровый катер "Акватекс", который оборудован согласно моим представлениям и опыту для погружений. Барокамеры, к сожалению, нет, но вполне возможно, что когда-нибудь поставлю.

– Попадалось ли на дне что-то интересное?

– Да. Я обнаружил у нашего побережья на дне затонувший парусник. Выяснилось, что это судно было построено для съемок фильма "Одиссея капитана Блада" на Ялтинской киностудии. Во время съемок его выбросило штормом на берег в районе Гурзуфа, а потом, видимо, при транспортировке оно утонуло в районе Золотого пляжа. И там на глубине 72 метра я ее и обнаружил. Там остатки мачт, корпуса, и все это смонтировано на понтон. Это одна из последних находок, которую мы нашли почти самостоятельно. Еще на траверзе грузового порта нашел судно, скорее всего, чье-то рыбацкое. Это, конечно не "Титаник", но все же очень интересная находка.

Так выглядят объекты искусственного происхождения, лежащие на глубине около 160 метров, на экране гидролокатора бокового обзора.

– Как там жизнь, в глубинах Черного моря?

– Жизни там фактически нет. На некоторых затонувших судах попадается какая-то редкая пикша, поскольку рыбы любят такие объекты и заплывают туда. Но на глубине обычно весьма уныло и жизнь там не кипит, как на малых глубинах. Один раз встретил катрана, небольшого, около метра. А вообще там пустынно, тихо, темно и уныло. После определенной глубины ты слышишь только звуки, которые издаешь сам. И конечно там весьма жутко. Есть такая шутка: "Бывают старые водолазы и бывают смелые водолазы". Так вот я хочу стать старым водолазом.